«Авифавир» — так называется первый российский препарат для лечения коронавируса, который накануне зарегистрировал Минздрав. Об этом говорится в заявлении Российского фонда прямых инвестиций, который и выпустил препарат совместно с группой компанией «ХимРар». Просто так в аптеках его купить будет нельзя, во всяком случае, пока. Это первый российский препарат прямого противовирусного действия, показавший свою эффективность в клинических испытаниях и нарушающий механизмы размножения коронавируса. Его аналог используют в Японии уже шесть лет при лечении тяжелых форм гриппа. Новости о лекарствах от коронавируса появляются еще с самого начала пандемии. Как и чем собирались лечить заболевших COVID-19, выясняла Валерия Ратникова. 

Оптимистичные заголовки о первом российском препарате от коронавируса сразу у многих вызвали сомнения. Во-первых, препарат все-таки не российский, к сожалению или к счастью, а японский, но это создатели и не отрицают.

Зато они очень уверенно заявляют о том, что это одно из самых многообещающих лекарств против коронавируса в мире. Интригует, особенно, когда об этом говорят и на одном из главных федеральных каналов — «России 1». В сюжете корреспондент с гордостью рассказывает о том, что ни одной стране мира не удалось купить ни сам препарат, ни сырье — а мы, мол, провели исследование аж на 40 людях, которые бесстрашно согласились попробовать «Авифавир» и не пожалели.

Но постойте. Во-первых, препарат уже исследовали в Китае еще в марте. В исследовании участвовало даже больше людей — 56. Но его результаты сами ученые считают пока недостоверными, вот почему.

Врач-инфекционист Николай Лученков: Мы набираем людей в группу, кто болеет COVID-19, например. Или одной группе мы даем исследуемый препарат, а второй даем или другой препарат, если возможно, либо даем плацебо. Причем ни врачи, ни пациенты не знают, что они получают. Соответственно, в этой ситуации мы исключаем проблемы с выборкой, проблему с группой людей. Соответственно, ни пациенты, ни врачи не могут вмешаться в результаты. Данные, которые мы получаем, очень чистые. 

Такое слепое исследование только предстоит российскому «Авифавиру» (его международное название — «Фавипиравир»). Для того, чтобы проследить действие препарата на более чем 300 пациентах, его и одобрил Минздрав — и примерно такое же исследование сейчас идет в Италии, оно закончится только к июлю 2020-го.

Эффективность «Фавипиравира» пока доказали лишь в лечении гриппа. На родине, в Японии, у него нашли побочные эффекты. Например, «Фавипиравир», как пишут ученые, нельзя принимать беременным женщинам. Зато производители нашего российского аналога уже говорят, что он намного эффективнее американского противовирусного препарата.

Генеральный директор Российского фонда прямых инвестиций Кирилл Дмитриев: По сравнению с американским «Ремдисвиром», который снижает среднюю продолжительность заболевания с 15 дней до 11, мы видим, что у нас более чем в два раза снижается продолжительность заболеваемости при использовании «Фавипиравира». Поэтому это действительно уникальный препарат.

Эффективность «Ремдисвира» и правда очень маленькая.

Научный журналист, биолог Ирина Якутенко: На несколько дней уменьшилось пребывание людей в реанимации — и да, действительно, уменьшилась смертность, но буквально на несколько процентов. То есть, мы видим эффект, но мы видим слабый эффект. И это пока лучшее, что у нас есть, — все остальные препараты даже такого не показывают.

Но «Ремдисвир» доказал эту маленькую эффективность на более чем тысяче пациентов, а не на 40, как российский «Авифавир».

Коронавирус пытались лечить и противомалярийными лекарствами — они есть в последних методических рекомендациях Минздрава, один из них для профилактики использовал даже Дональд Трамп. Но буквально неделю назад выяснилось, что противомалярийные лекарства, гидроксихлорохин и хлорохин, могут быть даже опасны, а пациенты, которые их принимают в стационаре, чаще умирают — так гласит статья в медицинском журнале The Lancet. Правда, по словам Вероники Скворцовой, главы Федерального медико-биологического агентства, наш российский аналог таких препаратов, «Мефлохин», несмотря на некоторые побочные действия, даже очень эффективен.

Глава Федерального медико-биологического агентства Вероника Скворцова: Даже к концу второй недели на гидроксихлорохине лишь у 16-20% вирус не выявляется. Остальные еще являются носителями. На «Мефлохине» к концу курса, то есть к концу первой недели, 70% гарантированно не имеют уже вируса. 

Понятно, что врачи, сражаясь с эпидемией, пробуют все возможные средства. И когда пациент находится в тяжелом состоянии, дают ему любое лекарство, которое хотя с маленькой вероятностью, но может помочь. И постоянно ищут новые подходы.

Например, научный обозреватель и автор подкаста «Голый Землекоп» Илья Колмановский рассказывает, что за последнее время медики поняли: главный враг тяжелых пациентов — даже не сам вирус, а чрезмерная иммунная реакция организма на него, так называемый цитокиновый шторм. Из-за него, в частности, в легких развивается тромбоз.

Автор подкаста «Голый Землекоп» Илья Колмановский: В итоге получается, что у тех пациентов, которым по каким-то причинам внезапно и резко делается тяжелее, попадают в больницы, в реанимацию, как говорят мне врачи, сегодня, в мае, им приходится лечить две вещи: приходится стараться не допустить цитокинового шторма, стараться сдерживать реакцию иммунитета, но это тонкая игра, потому что им важно не подавить иммунитет полностью. Им важно сделать так, чтобы иммунитет продолжал работать и боролся с вирусом. И второе, что им необходимо делать, — это контролировать свертываемость и бороться против тромбозов, не допуская риска кровотечений. 

Поэтому многие исследования, как говорит Илья, будут связаны именно с этим. Надо сказать, от коронавируса и в России, и в мире предлагали лечиться уже самыми разными средствами. Правда, у нас в этом смысле есть своя национальная специфика. 

Автор подкаста «Голый Землекоп» Илья Колмановский: Очень плохая ситуация с тем, как правительство контролирует стандарты доказательности в клинических испытаниях. Существует мировая практика и мировые стандарты, а у нас очень многие препараты попадают в одобряемый какой-то список совершенно окружным путем. В этом смысле совершенно безобразная ситуация с гомеопатией, которая является просто сахаром, который, конечно же, люди любят употреблять и любят советовать, говорить, что им очень помогло. И у нас у всех найдется такой знакомый, потому что есть эффект плацебо. 

В первых рекомендациях департамента здравоохранения Москвы аккуратно намекали на то, что лечить коронавирус можно «Кагоцелом», «Эргофероном» и другими сомнительными препаратами — или хотя бы использовать их для профилактики. На это обратил внимание биолог и борец с лженаукой Александр Панчин, рекомендации исправили. Правда, совсем недавно Панчину пришло письмо от чиновника департамента здравоохранения, в котором тот утверждал, что препараты типа «Анаферона» и «Эргоферона» оказывают противовирусное действие, просто потому что они зарегистрированы. А вот почему сахар зарегистрировали как противовирусное средство, он не объяснил. Еще одно любимое плацебо от новой инфекции на федеральных каналах, — «Ингавирин», который не исследовали нигде, кроме России.

В общем, на самом деле такова специфика вирусов — против них очень сложно найти эффективное лекарство. Пока все надеются на вакцину. Правда, научный журналист Ирина Якутенко в разговоре с Дождем рассказала, что, может, с вирусом удастся справиться и без вакцины. Потому что в эпидемии большую роль играют так называемые суперраспространители.

Научный журналист, биолог Ирина Якутенко: Это люди, которые — один человек заражает 50 или 150, а большинство людей, которые заражаются этим коронавирусом, никого не заражают или заражают, может быть, одного человека, мужа или жену. Соответственно, когда вирус обладает такими характеристиками, когда суперрастространение играет большую роль, его можно сдержать и «умять» до уничтожения. Не массовыми мерами всеобщего карантина, а точечными мерами, направленными на кластеры, которые рождаются от суперраспространителей. Маски в общественном транспорте, в магазинах, в местах большого скопления народа не дают возможности произойти ситуации с суперраспространением. 

Так что не все настолько мрачно — есть и оптимистичные прогнозы. Главное только, чтобы оптимизм был обоснован, а не как может быть в случае с «Авифавиром» — по крайней мере пока.